К. Миллс - Зимний мир [ Зимний мир. Книга Брандеры. Книга Жанны]

— Беречь стрелы и пули для другого раза, — сказал мне отец Мири.

Мири пояснила, что станнеры были нужны, чтоб не задеть детей.

Я оцепенела от всего этого. Это была война, которой я никогда не видела. Никаких «благородных» или «неблагородных» методов уничтожения врага. Если враг должен умереть, это делалось эффективно, с наименьшими потерями людей и оружия. Тактика блестящая. Цыгане без огнестрельного оружия, а люди Харлана умерли, не зная, что их убило.

Отец Мири приблизился ко мне.

— Мне жаль, что мы должны оставить вас здесь, миледи, но у нас договор: вы доставляетесь сюда, а нам возвращают наших женщин. Мы могли бы обойтись с вами, как они обошлись с нашими женщинами. Мы уберегли вас от подобного, но больше не можем защищать вас.

Он указал на север, на синие ели.

— Бревен там. Если вы проблуждаете несколько часов, это будет неоценимой помощью нам. За три-четыре часа мы доберемся до Зоны Мерзлоты. Сейчас лето. Там мы исчезнем и сможем долго продержаться. Возможно, мы не слишком важные птицы, чтобы знатные лорды охотились за нами, но нельзя испытывать судьбу. Он отвернулся и стал отдавать приказания на своем языке подросткам, стоявшим невдалеке.

Я повернулась к Мири попрощаться. Она была добра ко мне. Слезы сверкали на ее щеках. Она обняла меня порывисто и убежала в свою кибитку.

Я оставляла цыган позади. Можно побродить по лесу. Конечно, я выполню просьбу отца Мири, раз уж это поможет им.

Воздух среди голубых елей был холоднее, чем на дневном солнце, и был пронизан влагой и запахом хвои. Птицы вокруг пели и щебетали. Впереди и справа я услышала шум. Это кричал галл, а значит, озеро Святого Павла было в том направлении. Я представила медленный плеск волн о гравий. Моей душе нужен был именно такой покой.

Я отломила длинную, пышную ветвь и привязала сзади к поясу, чтобы иголки замели мои следы. Конечно, останется тропа, но следопытам придется поломать голову, чтоб угадать, кто же хотел уничтожить следы таким неестественным способом. Скоро опустятся сумерки, и это тоже задержит преследователей. Если я буду умнее и осторожнее, у меня будет время посидеть в одиночестве и послушать озеро прежде, чем меня найдет хоть кто-нибудь из Дома Уединения.

Очевидно, за мной началась погоня, когда солдаты из Бревена, пришедшие узнать, что задержало первый отряд, обнаружили мертвых и следы цыган. Возможно, они будут преследовать сначала цыган, думая, что они увезли меня.

Нет, остались следы от поляны до того места, где я сломала ветку. Любой сделает правильный вывод. Но солдаты до сих пор меня не преследуют, значит, они ничего не заметили.

Я бродила кругами среди деревьев около часа или более того, затем вышла на берег озера и опустилась на теплый плоский камень. С озера доносился аромат водного простора. Молодые ели прятали меня от Дома Уединения. Легкий ветер проникал сквозь хвою и приносил запах мокрых пыльных скал. Волны тихо плескались о гравий берега. Слева какой-то зверек резвился в воде. Затем послышался громкий всплеск, шум, и снова на берегу воцарилась тишина.

Вот так я и жду на берегу, когда более сильный зверь проглотит меня.

Я смотрела на другой берег озера. Несколько белых огней отмечали лифты и блюдца станций связи свободного города Лок. Было лето. Лок был только в двадцати километрах или около того. Я могла бы идти туда, меня приняли бы и спасли от Ричарда. Но я не могла пошевелиться. То, что произошло со мной в руках Гаррена Одоннела, поразило меня и лишило сил. Я даже не верила, что могу дойти до города. Физически я уже почти выздоровела, но мой внутренний голос говорил мне: «Что толку? Ричард все равно, в конце концов, тебя схватит».

Тем не менее я поднялась с камня, я заставила себя сделать один шаг вдоль берега, затем другой, третий…

Спасения нет, говорило мое сердце, Карн не сможет найти тебя. Ник не сможет найти тебя. Лок тебя просто вернет обратно. Ричард слишком силен. Тело было непослушным и тяжелым.

Из леса донеслись голоса мужчин. Я вспомнила оптимизм и стойкость Адрианы. Я вспомнила ее уверенность. Если свободная женщина может быть такой сильной, то женщина рода Халареков обязана быть или стать такой. Я снова обернулась к городу, но я ждала слишком долго. Свет факелов мелькал тонкими белыми лучами среди деревьев. Я побежала.

Ноги скользили по гравию при каждом шаге, Факелы ярко горели белым сверкающим светом и бросали тени впереди и позади меня. Я углубилась в лес. Там идти придется медленнее, но меня будет труднее найти среди деревьев и их теней. Люди пробирались сквозь кусты сзади, впереди и рядом со мной, ругаясь, но медленно окружая меня. Я почувствовала себя загнанным зайцем.

И вот люди в зеленой униформе Харлана образовали вокруг меня враждебное кольцо, из которого мне не убежать.

Глава тринадцатая

Поздним вечером сорокового аза Карн ввалился в столовую личных покоев Онтара. Ник и Орконан посреди остатков ужина играли в шахматы. Орконан поднял голову.

— Ну и как?

С усталым вздохом Карн бухнулся в кресло.

— Так себе. Чего-нибудь пожевать найдется?

Голоса друзей доходили до него глухо, как в тумане. Через мгновение он уже спал за столом, подложив руки под голову.

— Разбудить его, Ник?

Ник задумчиво вертел в руках шахматную фигурку.

— Если он сегодня носился так же, как все последнее время, то, скорее всего, с утра у него и маковой росинки не было.

Карн пошевелился. Легкое прикосновение к плечу вернуло его к действительности, но лишь отчасти. Потребовалось более энергичное встряхивание, чтобы он поднял голову и взглянул на окружающих. Фигура Орконана маячила перед ним, то обретая четкие контуры, то снова расплываясь.

— Что? Это ты? Чего тебе, Тан? — Голова неудержимо клонилась вниз. Орконан еще раз крепко встряхнул его за плечо.

— Поешь, Карн.

— Что? А… Угу…

Орконан приподнял крышку, и в воздухе поплыл аромат жаркого. Карн с наслаждением вдохнул и медленно выпрямился.

— С прошлой ночи ничего не ел.

Ник обменялся взглядом с Орконаном. «Чего это они там», — устало подумал Карн. К вечеру он дошел до совершенного отупения, и его это уже, кажется, не волновало. Он медленно протянул руку за едой. Орконан опять уселся за шахматы.

Когда Карн, наконец, насытился и отодвинул тарелку, Орконан снова взглянул на него:

— Так все-таки, как дела?

Кажется, этот вопрос ему уже задавали.

— Средне. В конце концов, Синдт Дюрлен, если только на него можно положиться, согласился голосовать вместе со мной. Прибавим сюда Арлена Коорта, и этого уже может быть достаточно. Если у Свободных хватит здравого смысла…